Дорогие коллеги!

Врачи прошлого со своими скудными лечебными возможностями были с пациентом один на один. Если состояние больного ухудшалось и он умирал, ответственность возлагалась на Всевышнего. Вера была мощным подспорьем, поскольку расставляла все точки над «i» — что есть жизнь, а что смерть и в чьих они руках. Сегодня все выглядит иначе, появилось другое божество, на которое можно опереться — медицинская техника. Это наглядно подтверждает мнение врачей-администраторов: «В чем проблема? Сейчас все понятно, сдал анализы, отправил на МРТ. Это раньше гадали на кофейной гуще с фонендоскопом…» Распространена вера в то, что «мы купим компьютерный томограф, и медицина у нас наладится». Руководители с большой охотой насыщают учреждения здравоохранения современным оборудованием, полагая, что это главное средство повышения качества медицинской помощи. Людям, далеким от клинической медицины, сложно понять, что есть немало ситуаций, которые требуют дифференциального диагноза и сложной интеллектуальной деятельности, отличной от работы медицинской техники.

В течение последних 2—3 десятилетий дистанция между уровнем квалификации врачей и прогрессом медицинских технологий стремительно растет, тогда как необходимый параллельный рост квалификации медиков оставляет желать лучшего. Практика свидетельствует о том, что есть немало врачей, совершенно не готовых к разговору о потенциальной опасности визуализирующих исследований, особенно выполненных «на всякий случай». Наиболее часто это относится к специалистам по ультразвуковой диагностике. Их учат, «как увидеть» и «как не пропустить», а вопрос клинической значимости «увиденного» и «непропущенного» остается в компетенции клиницистов, для значительной части которых высокотехнологичные методы исследования — это идол. Множатся феномены, которые врач толком не может интерпретировать (микрокарцинома щитовидной железы, нормокальциемический гиперпаратиреоз, повышенный уровень пролактина, тестостерон у пожилых мужчин, до сих пор «непотопляемый» субклинический гипотиреоз и др.) (В. В. Фадеев, 2017).

Беды начинаются если у пациента, у которого обнаружен узел в щитовидной железе или еще что-либо из этой «патологии», плохое самочувствие. Даже отбросить то, что он, возможно, болен чем-то другим, плохо ему может быть просто от того, что никто не может объяснить, что с ним. Он имеет полное право бояться узла в щитовидной железе или повышенного уровня пролактина, он в этом не разбирается или начитался всякой чернухи в интернете. У него не «в норме» результат исследования, который он никого не просил делать. Он не просил переставлять датчик аппарата УЗИ с живота на шею «для профилактики», он думал, что диспансеризация — это благо и, чувствуя себя прекрасно, сдал кровь «на всё» на всякий случай. В конце концов, жизнь — это цепь страданий, и человеку может быть плохо из-за одиночества и личной неустроенности, а тут узел в щитовидной железе или отклонение в анализе, на который все можно спроецировать и найти «болезнь».

Никто из медиков не застрахован от того, что в один прекрасный день не начнет рьяно лечить несуществующую болезнь. Современная технологическая армада, которую врач толком не успевает осмыслить, раскрывает в этом плане широкие горизонты. Вероятность ввергнуться в это — прямо пропорциональна уровню квалификации, но и она порой не помогает. Прогресс технологий будет и дальше увеличивать армию псевдобольных, хотя, безусловно, наряду с этим спасет немало жизней. Любой прогресс несет в себе как позитив, так и негатив, и врач должен быть к этому готов. Если говорить об УЗИ щитовидной железы, оно создало мощный перекос не в свою пользу.
В мире выполнены тысячи, а может и миллионы, бессмысленных операций, никак не отразившихся на продолжительности жизни пациентов, но очевидно ухудшивших ее качество. Сюда можно добавить тонны L-тироксина, которым пытались «рассосать» мириады ни в чем не повинных коллоидных узлов. Для того чтобы этого избежать, нужно четко представлять, что для пациента есть реальная болезнь или клинически значимый феномен, а что — лабораторно-инструментальный спам.

Медицина быстро эволюционирует, баланс между человеческим фактором и медицинскими технологиями, разумеется, будет достигнут, хотя техника развивается быстрее и винить в этом некого. Это сродни естественной «болезни роста» человечества, которое получило новые уникальные инструменты, но пока еще мыслит прежними категориями и не всегда знает, что с ними делать.

                   С уважением,

                        профессор                                                                            Ю. К. Абаев