Этот во­прос редко обсуждается в медицинском сообществе. Очевидно, снять поставленный диагноз труднее, поскольку требуются дополнительные диагностические усилия, не говоря уже о сложной психологической работе и переживаниях как для пациента,
который поверил в несуществующую болезнь, так и для врача,
который должен убедить пациента в отсутствии диагноза, установленного другим, порой достаточно авторитетным, врачом. Поставить диагноз гипотиреоза, увидев высокий ТТГ, и назначить
L-тироксин не сложно, а вот снять этот диагноз и уговорить пациента, что нужно отменить лекарство, поскольку оно назначено без должных показаний, намного труднее. Куда проще, увидев узловой зоб, заохать и направить пациента на операцию, чем, обнаружив коллоидный узел, сказать: «Приходите через год на контрольное обследование».

Немало городских жителей чувствуют себя как минимум не комфортно, особенно к вечеру после работы или утром после бессонной ночи. В конце концов, жизнь — это не только радости, плохо может быть из-за личной неустроенности, одиночества, а тут узел в щитовидной железе или еще какая-нибудь хворь. Когда награждают несуществующей болезнью, семена падают на благодатную почву — в мнимом недуге можно найти ответы на многие вопросы. Поэтому сообщение человеку, что он здоров, встречает как минимум подсознательное сопротивление. Расстаться с болезнью непросто, пациент уже свыкся, результаты анализов
и обследований усердно подшиты в хронологическом порядке и документированы в целый том (настоящий семейный альбом). Ситуация напоминает запутанные нитки: снять диагноз несуществующей болезни сродни тому, чтобы смотать их в аккуратный клубок. Чем более опытен врач, тем меньше времени ему хочется тратить на эту макулатуру.

Изменим поставленный вопрос: «Что легче — испугать пациента или успокоить?» Конечно, успокоить сложнее. Обычно врач пугает, когда сам напуган и толком не знает, что делать. Почему боятся темноты? Потому что ничего не видно и неизвестно, что нас окружает. Узловой зоб, ну и что с того? Зачем пугать пациента? Успокойте его, скажите, что это излечимо в отличие, скажем, от сахарного диабета или артериальной гипертензии. Вы же не предлагаете ему каждый день впадать в обморочное состояние, когда он садится за руль автомобиля или даже на пассажирское место, хотя в авариях погибает в тысячи раз больше людей, чем от рака щитовидной железы.

Если оценить амбулаторный прием высококвалифицированного врача, часть пациентов — это обладатели мнимых болезней, плоды труда уважаемых коллег, работающих по принципу «на всякий случай»: на всякий случай УЗИ, КТ, МРТ, гормональный, иммунологический анализ или еще что-нибудь. Иногда бессмысленные исследования со всеми вытекающими последствиями — инициатива самих пациентов. На вопрос «зачем?» отвечают: «Это я для себя сдал(а) кровь». Так
и хочется сказать: «Для себя вы бы лучше сходили на рынок и купили помидоры».

Так что же проще — поставить или снять диагноз? На то, чтобы его снять, может уйти до
1/3 времени амбулаторного приема. Приходится заниматься психотерапией насмерть перепуганных людей. Куда проще, не разбираясь, «лечить» такие болезни. Когда врач ставит диагноз впервые, перед ним — чистое пространство и достаточно ясный алгоритмизированный путь, если же он отвергает кем-то поставленный диагноз, впереди — поле, на котором уже нарыли ям.
В этой ситуации нужно одновременно преодолевать сопротивление пациента, поверившего в болезнь, и, что сложнее, авторитет того, кто поставил диагноз этой болезни (В. В. Фадеев, 2017).

Если отбросить недостаточную квалификацию медиков и многочисленные социальные проблемы, вмешивающиеся в нашу профессиональную жизнь, никто из врачей не застрахован от того, что в один прекрасный день не начнет рьяно лечить мнимую болезнь. Современная технологиче­ская армада, которую мы до конца не успеваем осмыслить, раскрывает в этом плане широкие перспективы. Вероятность ввергнуться в это пропорциональна уровню квалификации, но и она
не всегда помогает. Прогресс медицинских технологий будет и дальше увеличивать армию псевдо­больных, хотя, безусловно, наряду с этим спасет немало жизней.

                   С уважением,

                        профессор                                                                             Ю. К. Абаев